Прочитала тут у Алеси Петровны пост о хаханьках на детской площадке. Как незнакомые папа и мама разных детей о чём-то мило на площадке детской пообщались. А потом пришла его жена и устроила драку. У меня же как-то было почти то же самое!

Дело было весной. Где-то в конце марта. Знаете, когда такой период уже тёплых дней и ещё холодных ночей. Снег ночью замерзает, а днём уже рыхлый, мокрый, с чёрным налётом сверху. И выглядит как мокрый сахар. И ты выходишь на улицу утром в зимнем, а днём тебе уже потно во всей этой надоевшей до смерти амуниции. Тебе вообще к этому моменту эта мерзкая погода очень настоигрывает, хочется тепла и чтобы в курточке. И поэтому на площадку ты выползаешь злой, и неохота тебе стоять посреди собачьих какашек и гор грязного снега и смотреть, как твой ребёнок потеет в зимнем же костюме.

И вот выходим мы на площадку. Все мамаши заранее недовольны. Потому что на площадке снег вперемешку с лужами, дети там возятся и у всех мокрые зады, руки и ноги. И гуляет там один мужик, который как-то подозрительно всё время щебечет над ребёнком, всякие делает ему уси-пуси, подкидывает, целует и тискает. Короче, ведёт себя неадекватно. И выглядит прилично: ботинки начищенные. И перегаром не прёт от него. И вообще говорит на итальянском языке. Раскатисто так со всякими «рррр» и «ти амо».

Посадил он девочку свою на качели, стал качать заботливо. И что-то спросил у стоящей рядом мамаши. Та шарахнулась испуганно, как будто он ей  баранью тушу вместе разделать предложил. Он огорчился. Перешёл на английский. Время он спрашивал. Видит, я его понимаю. И так сразу оживился, так сразу захотелось ему поговорить хоть с кем-нибудь. Оказалось, работает в Тольятти, жена русская, живут в Новике. Всё о своей драгоценной дочке Софии рассказал. И как его итальянская мама шлёт им вещи детские, и что у него отпуск сейчас, поэтому гуляет с ребёнком. И про мою дочь из вежливости спросил. Она, правда, в этот момент провалилась в снег и истошно орала, что у нее нога мокрая. Но не суть.

Потом мы пошли воробьёв кормить батоном. А место их тусовки чуть подальше было. Гляжу: сунул он девчонку в коляску и за нами. И видно прям: истосковался человек по другим людям, обществу. И мёрзнет он тут у нас после своей Италии. Стоим, кормим воробьёв, и тут на всех парах вылетает его жена. Она ему до этого пару раз звонила. Так он ей так и сказал, дурачок: «Стою с синьорой Женей, кормлю воробьёв». Она себе тут же нарисовала картину маслом. Представила меня, видать, в пеньюаре и с накладными ресницами или ещё чего. И что за странное дело: кормим воробьёв? Теперь это так у нас называется?

Может, он ей повод давал когда-то, а, может, просто ревнивая дура. Короче, бежит она такая к нам на каблуках, в распахнутом пуховике, хватает ребёнка, ему цедит что-то из серии «за мной, собака, ща будет дома разговор» и они все вместе убегают. На меня посмотрела мельком, в открытый конфликт вступать не стала. Потому что у меня было явно не доброе выражение лица. Проще говоря, кирпичом у меня было лицо. Ему явно неудобно было передо мной. А мне — так вообще противно, хотя дело их семейное. И я такая стою и думаю: «Шо это было вообще?»

Я его потом видела несколько раз. От всех прохожих шарахался, как от огня. И вот не знаю, кого в этой ситуации жальче: его, потому что жена мегера и ревнует к ненакрашенным женщинам с детьми и в толстых пуховиках, которые совершенно без умысла, или её, что нужно его всё время у ноги держать. Хотя, вот честно, нормальный был мужик. Время спросил.